Песнь о вещем кочегаре

Как ныне сбирается вещий Олег,
Не слышно на палубе песен.
Их селы и нивы – за буйный набег,
А берег и мрачен и тесен.

Из темного леса навстречу ему
Лопатой бросал ловко уголь
Покорный Перуну старик одному,
Не может проникнуть в тот угол.

«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Механик тобой недоволен.
И скоро ль, на радость соседей-врагов
Лекарство он даст, если болен?»

«Волхвы не боятся могучих владык,
Воды опресненной, нечистой.
Правдив и свободен их вещий язык» –
Услышал он речь машиниста. –

«Ты вахты не кончил – не смеешь бросать,
Воителю слава – отрада.
Ты к доктору должен пойти и сказать:
Твой щит на вратах Цареграда».

Олег усмехнулся – однако чело
И пот, с них струившийся градом.
В молчаньи, рукой опершись на седло,
Назвал кочегарку бы адом!

Котлы паровые зловеще шумят,
Мне смертию кость угрожала!
Как тысячи змей те пары же шипят,
Шипя, между тем выползала.

Пирует с дружиною вещий Олег,
От силы паров содрогаясь.
И кудри их белы, как утренний снег,
Из труб кое-где прорываясь.

Вот едет могучий Олег со двора,
В костюме матроса одетый.
И видит – на холме, у брега Днепра
Воск таял, жарою нагретый.

Могучий Олег головою поник,
Собравши последние силы.
«Кудесник, ты лживый, безумный старик!» –
И пламя его озарило.

К нему подбежали с холодной водой.
«Скажите, где конь мой ретивый?»
Но доктор сказал, покачав головой:
«Все тот же ль он бурный, игривый?»

Был тих, неподвижен в тот миг океан,
И взор омрачилися думой.
Явилось начальство, пришел капитан,
С коня он слезает, угрюмый.

Князь тихо на череп коня наступил
И койкою труп обернули.
«Твой старый хозяин тебя пережил» –
И слезы у многих блеснули.

Всю ночь в лазарете покойный лежал
И молвил: «Спи, друг одинокой!».
В руках восковую свечу он держал
На тризне, уже недалекой.

Проститься с товарищем утром пришли
При звоне веселом стакана.
Последний подарок ему поднесли
Над славной главою кургана.

«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга», –
Сказал кочегар кочегару. –
«Теперь отдыхай! уж не ступит нога,
В котлах не сдержать мне уж пару».

К ногам привязали ему колосник,
А княжеский дар им не нужен.
Пришел корабельный священник-старик
И с волей небесною дружен.

И синего моря обманчивый вал,
Как зеркало воды блестели.
И пращ, и стрела, и лукавый кинжал,
И «Вечную память» пропели.

Доску приподняли дрожащей рукой,
С ним Игорь и старые гости.
В пучине глубокой безвестной морской
Лежат благородные кости.

Напрасно старушка ждет сына домой
На тризне плачевной Олега.
А волны бегут от винта за кормой,
Дружина пирует у брега.