Унылый юбилей Октября
КПРФ в свой праздник не смогла мобилизовать актив. Да и вообще. Несмотря на статус главного коммунистического праздника, в рамках которого, по идее, должна была бы происходить массовая мобилизация актива и демонстрация силы идеологии, сегодняшнее празднование коммунистами 101-й годовщины октябрьского переворота наглядно демонстрирует тенденцию к потере у партийной верхушки интереса к организации торжеств. Практически повсеместно в регионах на митинги и шествия, посвящённые 7 ноября, выходит статистически ничтожное количество участников, и это лишний раз доказывает, что только выходной день и принуждение позволяли в прошлом создавать видимость массовости и уличной поддержки коммунистических идей.
Удивительно, но мобилизационная сетка КПРФ не работает даже в регионах с высокой политической активностью — так, например, в Приморье, где в декабре должны состояться повторные выборы губернатора, во Владивостоке на митинг вышло лишь около 150 человек, а на демонстрацию и того меньше — около 100. В Хабаровске численность также держалась на уровне какой-то слегка разросшейся очереди за бесплатной пиццей — на мероприятие КПРФ явилось 115 человек, и это для 600-тысячного краевого центра, безусловно, провал.
Если идти дальше по регионам, приближаясь к европейской части России, то ситуация для КПРФ в плане привлечения граждан к участию в праздничных мероприятиях остаётся всё такой же плачевной. В Якутске вышло порядка 300 человек, в Красноярске — 350, в Улан-Удэ — 150, в Тюмени — 280, в Томске лишь 80 человек решили поддержать КПРФ, а в более чем миллионной Казани на митинг коммунистов вышло 100 человек.
Собственно, на этом можно было бы разговор о каком-то “левом повороте” завершать, поскольку у любого вменяемого человека после оценок этих цифр возникает вопрос о том, почему главная системная оппозиционная сила в стране не хочет (или не может) использовать такую мощную в идеологическом плане дату, как 7 ноября, для выдвижения властям своих требований.
Все эти цифры в 50–100 человек как раз и являются отличным показателем того, сколько же в реальности, а не в рамках финансирования массовки из предвыборных бюджетов, имеется у КПРФ активных сторонников в том или ином регионе.
И тут нельзя в полной мере доверять даже результатам выборов, так как электорат КПРФ в основной своей массе просто действует в протестной повестке, показывая власти своё недовольство путём голосования за представителей компартии. Никакой идеологии или общих программных точек там давно нет, это всё давно выродилось и деградировало, причём даже сами партфункционеры не верят в собственную официально декларируемую систему политических ценностей.
Почему же так важно оценивать численность митингов и демонстраций? — может задаться вопросом читатель. Ведь не на них оценивается в реальности политика властей, а у всё той же избирательной урны. История с численностью важна в первую очередь для понимания структурных возможностей партии в “поле”, для оценок протестного и митингового потенциала в отрыве от электоральной кампании, когда картину искажает общая медийная накачка.
И вот с мобилизацией как раз таки у КПРФ и наблюдаются большие проблемы. И дело тут даже не в деньгах — при наличии законодательно прописанного финансирования политических партий с этим у коммунистов всё в порядке. Партия, очевидно, находится в состоянии идеологического тупика и в стадии разложения старой партийной элиты.
Прошедшая президентская избирательная кампания продемонстрировала тренд на падение общенациональных результатов КПРФ. Относительный успех в некоторых регионах в рамках ЕДГ-2018 обусловлен скорее раздражённостью населения ситуацией в социально-экономической сфере, и успех скорее можно праздновать ЛДПР. Избиратель видит, что депутаты-коммунисты ничем не лучше иных представителей партии власти в плане накопления и использования на личные нужды различных материальных благ и чиновничьих привилегий. При этом не является большим секретом тот факт, что внутри самой КПРФ идёт острая борьба за наследие Зюганова, соперничают группы, стремящиеся закрепить за собой партаппарат, ЦК и перехватить в будущем контроль за финансовыми потоками.
В целом можно констатировать, что к 101-й годовщине Октября КПРФ подошла далеко не в лучшей форме, партия прочно осела в электоральном гетто, растеряла репутацию защитника человека труда и всё больше начинает напоминать плотно встроенную в систему межэлитных балансов европейскую социал-демократию.
Хорошо это или плохо, судить, конечно, избирателю, однако постепенное идеологические угасание КПРФ неизбежно породит какое-то новое политическое движение на левом фланге с претензией на перехват социально-ориентированной риторики. Как бы то ни было, сейчас мы, пожалуй, наблюдаем финальные аккорды в вековой истории празднования 7 ноября.
Праздник становится непонятным, ненужным и бессмысленным даже для самих номинальных коммунистов, политическим чемоданом без ручки, который и нести тяжело, и бросить жалко.
