Папуасская драма
Для начала всё же объясню, почему фильм «Блондинка за углом» это драма именно папуасская. (В связи с чем оно драма, и так понятно).
Общеизвестно, что в эпоху географических открытий и колонизации был распространён культурный обмен – всяческие туземцы отдавали свои богатства в обмен на хрестоматийные «бусы из стекляшек». Но и не только за бусы. Большим спросом пользовались европейские платья, изделия ширпотреба – шкатулочки, бонбоньерки, шляпки, парики. А испанцы-англичане везли домой золото. Это если вкратце и без трагических вариаций в стиле «Зачем аборигены съели Кука?»
В кинофильме про блондинку и угол мы видим уникальную картину – девушка из торговли поражает воображение старомосковских интеллигентов. Посмотрите, как астрофизик Порываев обращается с банальной банкой немецкого пива. Сначала он тупо смотрит на банку, спрашивает: «Что это?» Потом – пытается (совершенно в стиле дикарей) вскрывать банку зубами. При том – с неправильной стороны. Тумба-юмба же.
Когда девушка-мечта помогает учёному открыть банку, он вертит предмет в руках и констатирует: «Какая чудная штука…Я такое никогда не видел». Дёргает открывашку, пялится. На что Надя – Надежда! – отвечает: «Да ты вообще мало хорошего в жизни видел!»
В другом фрагменте – оголодавшее семейство (все – с высшим и очень высшим образованием) взирает на колбасы и разносолы, добытые Надей. Квадратные глаза. Удивление, граничащее с мистическим откровением. Как такое можно иметь у себя на столе?!
Но «колонизатор»-Надя продолжает доставать стеклянные бусы из рукава: зачем мучиться с неудобной плитой, когда можно купить фирменную плиту Kuppersbusch. «Открываешь кранТик – само зажигается». У неё всё так – и кранТик, и прилагательное «псисимистический» – вместо пессимистического. Зато она привезла блестящие, хорошо ограненные бусы. А ещё – пивка, колбаски и солёные орешки. Помните, как гуманитарная дурочка Регина даже в момент словесного поноса умудряется удивиться орешкам?
Надя-Надежда часто и восторженно произносит тирады о людях будущего: мы – люди будущего и вы – люди будущего. Несмотря на отсутствие Kuppersbusch-а. Но он наступит – тотальный Kuppersbusch. Если будете слушаться блондинку. Она – достанет, обогреет, утрёт нос. Уведёт в Прекрасное Далёко. Взамен она попросила самую малость – астрофизика Порываева, золото нации. Мозг. Неказист, немолод, зато – сокровище.
К середине 1980-х – а фильм вышел в 1984 году – массовое сознание и было таковым. Папуасским. Дети собирали вкладыши от жвачек. Дикари постарше – пустые банки из-под импортного пива. Взрослые папуасы – иной раз кандидаты наук и дипломаты – хвастались перед друзьями холодильником Rosenlew, а ещё – дверцей в «стенке» с заманчивым названием «бар». Там – всякое заграничное пойло. Невкусно, зато этикетки буржуйские. Женщины листали каталоги ширпотреба, по которым ничего нельзя было заказать, а их дочери тайком выдирали листы, чтобы вклеить себе в песенник.
Брат Надежды – Гена – катается по Москве 1980-х на подержанном Chrysler New Yorker 1973 года (если я ошибаюсь, исправьте). Но по любому – старьё. Однако для папуасов и этот рыдван – колесница богов.
Безусловно – финал агитпроповский, правильный. Гену берут с поличным. Порываев – вырывается. Надя бежит за ним на севера. Но что-то мешает поверить в такое будущее. Оно кажется каким-то ирреальным. Предутренний сон астрофизика.
Здесь показательно другое – Надя права. Она – человек будущего. Человек 1990-х. Когда учёные будут идти в грузчики, потому что НИИ закрыли, а тему – …тоже закрыли. Потому что надо учиться торговать. Произносить: «Нет проблем!», как Надя. Знать, как правильно открываются банки с немецким пивом. Простое папуасское счастье. Wind of Change. Новая песня о главном. Он не пройдёт, нет. Лучистый-зовущий-славный.
